Бронницкие НОВОСТИ

Вот какие сведения о сгинувших на вой­не братьях размещены в Книге Памяти: «Кудрявцев Григорий Григорьевич, красноармеец, 1919 г.р., г.Бронницы Московской обл. Призван Бронницким РВК. Пропал без вести в сентябре 1941 г.». «Кудрявцев Михаил Григорьевич, красноармеец. 1903 г. рождения, г.Бронницы Московской обл. Призван в 1941 г. Ногинским РВК. Пропал без вести в октябре 1941 г.» Понятное дело: родные не могли смириться со статусом «Без вести пропавшие» и 9 марта 1946 г. заявление на розыск братьев Кудрявцевых в Бронницкий РВК подавала их мать, Куд­рявцева Мария Ивановна, проживавшая по адресу: г.Бронницы, ул.Конюшенная Слобода (сейчас Конюшенная), дом №41.

Мать сообщила о Григории то, что перед войной он работал шофером. А когда ушел на фронт, последнее письмо от него домашние получили 21 июля 1941 г. Последнее письмо от Михаила пришло 22 августа 1941 г. Он написал его, следуя по дороге из Курска. Куда везли призванного красноармейцы и адреса части он еще не знал. Так и получилось, что в анкетах на розыск мать не смогла сообщить воинский адрес сыновей и больше никаких сведений о них не имела. Согласно резолюции военкома, Григорий был признан пропавшим без вести в августе, а Михаил – в сентябре 1941 г. Эти даты были условны и просто привязаны к датам последних писем плюс один месяц.

К сожалению, не всегда удается закончить поиск фронтовика записью «Похоронен...». Так произошло и с братьями. Их следы нашлись в германском плену. Как известно, основной документ военнопленного – его персональная карта. Она заводилась при его поступлении в стационарный лагерь и заполнялась со слов самого узника. В дальнейшем при перемещении пленного в другие лагеря карта сопровождала его, поэтому в ней отражена вся его судьба в нацистской неволе. По ней можно узнать: в какие лагеря поступал, в какие рабочие команды направлялся, когда и с каким диагнозом поступал в лазареты. В случае смерти на карте ставился штамп в виде креста.

Все перемещения военнопленных отслеживали в справочной службе вермахта (WASt). Поэтому при их переводе в другие лагеря оформляли т.н. «зеленую карточку» на одно перемещение, один экземпляр которой и направляли в WASt. Т.е. на все перемещения имелись карточки. На Григория персональная карта пленного есть. Она была заведена в лагере военнопленных Stalag VIIA Moosburg, куда он прибыл 11.03.1942 г. и где ему был присвоен персональный номер 95500. В карте указана дата рождения Григория – 1 июня 1919 г. и девичья фамилия матери Блинова.

В графе о воинском звании «soldat» зачеркнуто и исправлено на «ziv», т.е. цивильный (гражданский). Поэтому и не указано место службы. Гражданская специальность – шофер. Пленен под г.Минском 21.02.1942 г. Мать – Кудрявцева Мария, ее адрес: г.Бронницы, ул.Конюшенная Слобода, 41. В карте есть фото.

На это перемещение есть и «зеленая карточка». Но в ней только лагерь прибытия, а откуда прибыл – сведений нет. В феврале 1942 г. фронт был далеко от Минска и как солдат в бою Григорий попасть в плен не мог. Можно предположить, что до части его команда так и не доехала и в окружении они оказались как мобилизованные, но еще не солдаты. Хотя в минском котле могли оказаться как солдаты, но, не выйдя из окружения, примкнули к партизанам и воевали в тылу в районе Минска, где Григорий и был пленен. В Минске был печально известный Stalag 352 Масюковщина. Возможно, там он и содержался до отправки в Германию. Stalag VIIA Moosburg входил в сос­тав 7-го военного округа рейха и размещался в 30 км северо-восточнее Мюнхена.

Основной лагерь занимал отдельную площадь, а от него был отделен карантинный блок. Там немцы и вели прием пленных. Здесь их обследовали, заносили в картотеку и присваивали персональный номер. Вслед за этим следовала дезинфекция и только потом военнопленных размещали по баракам лагеря. Для больных существовало три изолированных лагерных отделения, куда ежедневно поступало от 300 до 600 человек. Надо сказать, что к солдатам Красной Армии в лагере относились гораздо хуже, нежели к другим, чье содержание было под конт­олем Красного Креста. Об этом говорит и доля русских от общего числа похороненных на лагерном кладбище. Их более 80 процентов. Хотя в самом этом лагере красноармейцев в среднем было всего около 18 процентов.

Причины высокой смертности – голод, холод, истощение и, как следствие, болезни. Судя по документам, четырежды оказывался в лазарете и Григорий Кудрявцев: 16.06 – 25.06.1942 г., 6.08 – 15.08.1942 г., 11.09 – 21.09.1942 г., 20.08 – 24.08.1943 г. и в тот же день, 24 августа, он опять переведен в лагерный лазарет. Там и пробыл до 20.10.1943 г. Два диагноза записаны неразборчиво, а еще дважды это был энтероколит (воспаление кишечника). Стоит отметить, что по датам записи 1943 г. не совсем совпадают с записями о рабочих командах. Трудно сказать, какие из них верны.

За полтора года пребывания в лагере Григорий направлялся на работы за его пределами. 23 апреля 1942 г. – в рабочую команду №2950 в Мюнхен, откуда 1 апреля 1943 г. переведен в рабочую команду №2220 в Лохггаузен (на современных картах Лехгаузен) в 40 км северо-западнее Мюнхена. Здесь стоит сделать отступление, т.к. дальнейшая судьба Григория, судя по всему, в этот период связана с Сопротивлением. Отсюда вывод – плен не сломил нашего земляка.

Как известно, движение Сопротивления в лагерях военнопленных принимало различные формы: это побеги пленных, как наиболее распространенная форма протеста, это саботаж военного производства, слушание радиопередач, сбор и распространение информации среди военнопленных, выпуск листовок, газет, чтение иностранных газет, поддержка пленных при распределении на работу, помощь им в лазаретах, агитация против вербовки военнопленных в армию Власова, диверсионные акции на рабочих местах. Самая высшая форма Сопротивления – это подготовка к восстанию и захват лагеря.

В конце 1942 – начале 1943 гг. в рабочей команде Мюнхена советскими пленными майором Конденко и красноармейцем Петрушиным была создана и стала активно действовать подпольная организация. Позже к подпольщикам присоединился Йозеф Фельдманн, он же Георгий Фесенко, до 1941 года работавший в НКВД в Днепропетровске начальником отдела. Его призвали в Красную Армию в качестве командира батальона. Но повоевать на фронте ему довелось недолго.

Фесенко попал в плен под Уманью, из которого бежал. Однако позже, по заданию своего руководства, был направлен на работу в Германию как гражданский работник и под другой фамилией. Его задачей стала организация сопротивления в среде советских военнопленных и восточных рабочих. В Мюнхене ему помогло знание немецкого языка: немцы стали его использовать в качестве переводчика. Благодаря своему особому положению он действовал в интересах организации: способствовал переводу ее членов в другие лагеря и рабочие команды.

Подпольной организацией была разработана программа по вооружению советских военнопленных, а также иностранных рабочих, находящихся в этом округе Германии. Причем в качестве основной задачи перед ними ставился не просто активный саботаж. Главная цель – это подготовка вооруженного восстания для оказания помощи частям Красной Армии или западным союзникам в случае их наступления и приближения к лагерям 7-го округа рейха.

Весной 1943 года руководство организацией взяли на себя Фесенко и майор Осолин. Был сформирован лагерный комитет, по указанию которого по меньшей мере пять советских офицеров покинули лагерь. Им был дан приказ – организация движения Сопротивления среди угнанных в Германию иностранных рабочих. Впоследствии оба вышеназванных советских офицера занимались обучением членов организации навыкам подпольной деятельности: планированием актов саботажа, поиском путей приобретения оружия и, в конечном счете, подготовкой восстания на местах.

В дальнейшем появилось много местных комитетов организации. Под руководством подполковника Корбукова и военврача Виниченко уже летом 1943 г. комитеты действовали по меньшей мере в 12 лагерях восточных рабочих. В мае 1943 г. немцам стало известно о подпольщиках. Однако до лидеров им добраться так и не удалось. Тех, кого подозревали в организации сопротивления, вернули в Stalag VII A, а впоследствии снова направили в рабочие команды. Однако опасность разоблачения оставалась, поэтому майор Осолин вместе с двенадцатью другими офицерами в июле 1943 года бежал. Но беглецов схватили, доставили в лагерь и подвергли «строгому аресту» на 21 день.

Можно предположить, что членом этой организации был и Григорий Кудрявцев. 22 июля 1943 г. он совершает свой первый побег из рабочей команды №2220 Лохггаузен. Побеги в то время не были редкостью. Поэтому вокруг лагерей военнопленных немцы создавали зоны пристального внимания из осведомителей и полиции. А с учетом большого количест­ва лагерей, покинув одну такую зону, беглец тут же попадал в другую. Через 7 дней, 29 июля, Григория поймали южнее Мюнхена у д.Зауэрлах. По прямому пути от Лохггаузена до этой деревни 70 км, но беглец не шел по прямой, а значит, прошел более 100 км.

Отмечу, что соответствующим приказом лагерного начальства наказание за побег ужесточилось. Оно могло заключаться в избиении палками, в переводе беглеца на голодный паёк, на содержание в темной камере. Его лишали сна и трудовая нагрузка была максимальная – до изнеможения. Жесткое наказание понес и Григорий Куд­рявцев. Через 20 дней, 9 августа 1943 г., он возвращен в рабочую команду №2220 Лохггаузен. А 26 октября 1943 г. переведен в Stalag VII B Memmingen в 90 км западнее Мюнхена. Откуда уже 27 октября отправлен в рабочую команду №3270 M Schnall, предположительно это одно из предприятий Мюнхена.

Но, судя по всему, страх наказания не останавливал нашего земляка. 30 октября Григорий снова совершает побег и снова неудачно. 6 ноября его ловят. Как известно, повторный побег – это уже склонность к активному сопротивлению. До 19 ноября 1943 г. он опять строго наказан и посажен в карцер. И в это время лагерное начальство оформляет документы на исключение его из рабочей команды и освобождение из плена. Но это вовсе не свобода. Такова процедура. Пока человек числится военнопленным, он содержится в лагере военнопленных и рассматривается как рабочая сила. Чтобы изменить его статус, вермахт освобождает его из плена и передает политической полиции Германии – гестапо, созданной для преследования врагов рейха.

С этого времени военнопленный Григорий Кудрявцев стал официально относиться именно к категории, подлежащей обязательному физическому уничтожению. 19 ноября 1943 г. его передали в гестапо г.Аугсбурга. Политическая полиция была выведена из-под надзора административных судов и обладала правом ареста и заключения в тюрьму или концентрационный лагерь без суда. Переданные в гестапо бывшие военнопленные направлялись для физического уничтожения в концентрационные лагеря Бухенвальд и ближайший – Дахау, который находился недалеко от Мюнхена. Видимо, в Дахау Григория и отправили.

Какой была дальнейшая судьба нашего земляка – неизвестно. В 1943 г. ему было всего 24 года. Из фашистского плена он не был освобожден и домой после нашей Победы не вернулся. Значит, как враг рейха или был замучен в концлагере, или использован для проведения нацистскими врачами медицинских экспериментов.

В Дахау, например, их целью было изучение возможности управления поведением и физическим состоянием человека в экстремальной среде, а также последствий воздействия на него низкого давления и холода. В ходе таких чудовищных по своей сути опытов пленные испытывали жесточайшие мучения и неизбежно погибали.

Но расплата за муки и гибель узников всё же наступила. 29 апреля 1945 г. американцы, наступая с запада, освободили Дахау. И своими глазами увидев всё, что там происходило, не стали препятст­вовать расправе бывших узников над охранниками, в основном эсэсовцами. Да и сами наши союзники, судя по всему, не смогли сдержаться. 122 лагерных охранника были расстреляны ими на мес­те, 40 – убито заключенными, 358 – расстреляно из пулеметов. Генерал Паттон снял все обвинения с участников этого возмездия, а данные последующего расследования были засекречены.

Как удалось выяснить, старший брат Григория – Михаил, тоже попал в фашистский плен. Единственный подтверждающий документ об этом – так называемая, «зеленая карточка». В ней две даты – 17 ноября 1941 г. (предположительно поступление в Stalag I B) и на перемещение его из лагеря в 101-й строительно-трудовой батальон военнопленных (Kgf. Bau. Batl.101). Этот батальон был сформирован 1 октября 1941 г. в 1-м военном округе Германии, т.е. Восточной Пруссии, сейчас частично Польша, частично – Калининградская область. Вторая дата – штамп о поступлении карточки в WASt 23.06.42 г. Можно предположить, что эта дата близка к дате направления Михаила в 101-й батальон. Таким образом, летом 1942 г. бронницкий красноармеец был еще жив.

Батальон дислоцировался сначала в районе Фишхаузена (ныне Приморск) – в 1942 г., в Геленбурге (Бяла-Писка, Польша) – в 1943 г., в Лаптау (ныне Муромское) – в 1944 г., в Хоэнштайне в 1944/45 гг. и имел максимальную численность 1800 человек. Важно отметить, что батальон не был подразделением перешедших на сторону немцев военнопленных. Он был такой же рабочей командой, как другие, куда пленных направляли для различных работ. Однако батальон был построен по военному принципу – единое управление и рабочие команды, которые назывались ротами. Номер роты писали через дробь (101/3). У Михаила номера роты нет, поэтому не удается определить, в каком месте она размещалась.

Из вышеназванной «зеленой карточки» стало известно, что военнопленный Кудрявцев родился 26 октября 1903 г. в г.Бронницы. Его гражданская специальность – автослесарь. Также размещены в карточке сведения о матери пленного и адрес проживания в г.Бронницы: Конюшен­ная Слобода, дом №41. Стало известно и то, что Михаил был солдатом 333-го стрелкового полка и попал в плен у г.Сосницы 8 сентября 1941 г. Персональный номер пленного 25494 присвоен в лагере военнопленных Stalag I B Хохенштайн, ныне – Ольштынек (Польша).

Как известно, 333-й стрелковый полк входил в состав 6-й стрелковой дивизии, которая 8 сентября 1941 г. занимала позиции по реке Десна севернее г.Новгород-Северский Сумской области на Украине. Ближайшие населенные пункты с названием Сосницы от этих позиций находятся в 90-140 км. Либо попавший в плен солдат неправильно назвал место пленения, либо сведения о нем неправильно записал тот, кто заполнял карту пленного. Кстати, письмо Михаил отправил из Курска, а Курская область граничит с Сумской, на севере которой и вела бои 6-я стрелковая дивизия в конце августа 1941 года.

К сожалению, персональной карты пленного красноармейца в открытом доступе в настоящее время нет. Поэтому нет и дополнительных сведений о дальнейшей судьбе Михаила Кудрявцева. Если в другие лагеря его не переводили, то, скорее всего, он умер от болезни и тяжелых условий труда в плену где-нибудь в Польше или на территории нынешней Калининградской области. Словом, в судьбе наших земляков еще не всё до конца известно. Но, как бы то ни было, теперь родственники братьев-красноармейцев точно знают, что Григорий и Михаил не пропали без вести. Они приняли мученическую смерть в нацистской неволе.