Бронницкие НОВОСТИ

Скоро ему исполнится 90. Пережитое, подчас, давит на сознание, как толща воды на корпус уставшей от походов подлодки. Память уносит его то на войну, на борт легендарной гвардейской Л-3, то в блокадный Ленинград, то в трудные годы послевоенных пятилеток... Слушая рассказы о далеком, противоречивом времени, не перестаешь удивляться глубине и ясности памяти броннницкого ветерана. Он помнит все, что произошло с ним десятилетия назад, имена многих людей, живших, воевавших и погибших рядом с ним… Самые драматические страницы юности связаны с 1937-м: в тот год мальчишка, выросший без отца, навсегда лишился уважаемых им людей - своего рыболовского деда, с которым прожил 11 лет и родного дяди - дедова брата (на снимках). Оба стали безвинными жертвами непримиримой классовой борьбы с «враждебными, контрреволюционными элементами'.

- Отец умер от тифа, когда мне было два года, - рассказывает Александр Михайлович. – Мать во второй раз вышла замуж и мой дед из с.Рыболово - Кирьян Николаевич Портнов, взял меня жить к себе. Он, его семья и все родственники были старообрядцами и все мое детство прошло в очень самобытной среде. Праведной жизни меня учили длиннобородые, степенные мужчины, берегущие веками созданный уклад. Все были немногословны, требовательны к себе и другим и строго соблюдали все посты, во время которых большую часть суток проводили в своих избах и в молельне. Бывало, дед брал с собой на молитвенные собрания и меня, обряжая в новую поддевку…

Он вспоминает, как истово молились староверы на свои древние, потемневшие от времени иконы, осеняя себя особым двуперстным знамением, как приучали потомство почитать и блюсти вековые заповеди предков. Вот только весь их сложившийся за столетия быт шел вразрез с новыми советскими реалиями ХХ века. В насаждаемые повсеместно колхозы староверы не вступали и, как обособленная категория верующих, считались очень сплоченными и твердыми в своих убеждениях... Потому уже в начале 30-х все старообрядцы, приравненные к сектантам, были на особом учете у НКВД. Ведь традиции тихого, безоружного, но все же - противостояния власти у них был поистине многовековые! Диктатура силы и воинствующий госатеизм неминуемо обрекали старообрядцев на уничтожение. И рыболовская община, строго соблюдающая свою обрядность и категорически не приемлющая новой жизни, разделила участь всех себе подобных, действующих в других регионах страны.

В сентябре 1931-го с началам в стране репрессий руководитель общины Кирьян Портнов был арестован и сослан на поселение в Вологодскую область. Его постаревший внук до сих пор помнит пасмурный осенний день, когда в к ним в дом явились милиционеры с понятыми. Сначала обвинили хозяина в том, что не сдал государству хлеб, перевернули все вверх дном в ходе обыска, а потом увели деда через все село под конвоем. Дом сразу же дочиста разграбили комбедовцы, а всю скотину увели с собой…Одиннадцатилетнему Саше тоже пришлось тогда покинуть разоренное дедовское жилище и перебраться к замужней матери в Вохринку...

А шесть лет спустя, в годы начавшегося 'большого террора' гонения на рыболовских староверов, не желающих силком идти в «светлое советское будущее» завершились смертельным финалом. Разгром 'вредной' секты поручили бронницким чекистам. Следствие вел сам начальник горотдела НКВД мл.лейтенант Смилга, а подручным у него был сержант Сороковин… 7 августа 1937-го вернувшийся после ссылки на поселение дед Кирьян был вторично арестован. В тот же день взяли под стражу и его 70-летнего брата - Петра Николаевича Портнова. На этот раз сектантам предъявили серьезное обвинение - враждебную, подрывную деятельность. Хотя на самом деле никакой реальной опасности для органов НКВД и всего советского строя безоружные, набожные и на самом деле очень далекие от политики люди не представляли. Зато, расправившись с ними, бронницкие чекисты смогли «достойно» отличиться, ликвидировав 'целое антисоветское гнездо' в Рыболово и тем самым выполнив спущенные сверху в район партийные разнарядки по разоблачению и ликвидации враждебного элемента.

Александр Михайлович показывает мне сохраненные копии и выписки из протоколов сфабрикованного чекистами обвинительного дела № 17792. Правду о том, за что и как осудили его родственников, кто способствовал произволу, Портнов-внук смог узнать только в августе 1991-го, после их реабилитации и долгого ожидания в ответ на свои письменные ходатайства. Он, заслуженный человек, ветеран войны и труда, коммунист по убеждению как никто другой имел на это право. Так совпало, что его визит в Раменский отдел госбезопасности пришелся сразу после неудавшегося путча ГКЧП. В стране вовсю бурлило 'демократическое'половодье и были открыты тюремные архивы и родные репрессированных узнали наконец горькие подробности об их трагической судьбе…В деле о рыболовских староверах запротоколировано, что в ходе дознания были допрошены жители села - Мухин С.М., Закатов В.И., Горохова Л.П., Завалов И.П., Муницин М.Я., Гусев Г.Ф., Зверев М.М., Орлов А.М. и другие. Все они, судя по всему, дали нужные следователям показания на своих односельчан, как на враждебных агитаторов. Да иначе и не могло быть. Откажись кто-нибудь из допрошенных 'свидетелей' от обвинений в адрес сектантов - они сами тут же оказались бы врагами народа. Таково уж логика классовой борьбы: кто не с нами - тот против нас!

После следствия милицейский конвой пешком вел 78-летнего старика и его столь же почтенного брата до самой Коломны в местный изолятор. Оттуда арестованных увезли в столичную «пересылку», где их судила 'тройка' при УНКВД МО. Вот выписка из протокола № 115 заседания от 28 августа 1937 г., где члены этого 'несудебного органа' рассмотрели дело 'по обвинению Портнова К.Н., 1959 г.р., уроженца с.Рыболово, кулака, лишенца, ранее осужденного и приговоренного к выселению, в том, что являясь инициатором и организатором нелегальной контрреволюционной сектантской группы, систематически вел среди окружающих враждебную сектантскую агитацию, предсказывал скорую гибель Соввласти'. После такого обвинения приговор мог быть только расстрельным. Тогдашнее 'правосудие' было не только неправедным, но и очень скорым. 28 августа 1937 г. 'тройка' вынесла свой суровый приговор, а 30 августа, судя по имеющемуся в деле акту, его привели в исполнение на печально известном Бутовском полигоне НКВД.

Ветеран-подводник до сих пор не понимает: почему в сфабрикованном деле, чекисты назвали его деда кулаком. Ведь тот 'не тянул' даже на середняка: в их хозяйстве из крупного скота была всего одна лошадь и одна корова. Неправдой была и запись о том, что сектант был человеком «без определенных занятий». Кирьян Николаевич вполне оправдывал свою фамилию и считался лучшим портным в округе, умеющим пошить добротную шубу или полушубок на заказ. К нему даже часто приезжали заказчики даже из окрестных сел, прознавшие об искустном рыболовском мастере. Впрочем, 'правосудие' не интересовали личные деловые качества 'враждебного элемента' и то реальное уважение, которым он пользовался у односельчан.

Судя по материалам дела, в 1937-м власти репрессировали весь актив нелегальной 'контрреволюционной группы сектантов' в с.Рыболово. Вместе с Кирьяном Портновым в этот же день казнили и его брата - Петра Николаевича, обвиненного 'в активном участии в нелегальных сборищах на дому с контрреволюционной агитацией'. По приговору 'тройки' также были расстреляны такие активные члены общины, как И.Ф.Тупиков и М.Г.Гусев. К 10 годам тюремного заключения осудили и жен староверов - А.З.Гусеву, Ф.В.Портнову, П.М.Прахову и других активных участников молитвенных собраний. Все отбывали длительные сроки за надуманную вину, по оговору подставных 'свидетелей'.

Справедливость восторжествовала лишь десятилетия спустя после многолетних усилий бронницкого ветерана и других родственников невинно осужденных, активно ратовавших за пересмотр дела. Вот справки из прокуратуры МО от 14 марта 1989 г., направленные в Бронницы со стандартным для того периода текстом: «В соответствии со ст.1 Указа Президиума ВС СССР от 16.01.1989 г. «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30-40-х и начала 50-х годов», внесудебное решение от 28 августа 1937 г. в отношении Портнова К.Н…отменено и он считается реабилитированным». Аналогичные по содержанию оправдательные документы поступили и в отношении Портнова П.Н., а также других репрессированных членов Рыболовской общины староверов.

Проживший яркую, насыщенную биографию, заслуживший немало государственных наград, Александр Михайлович шел по жизни своим нелегким путем, обрел собственные ориентиры и убеждения, во многом отличные от предков. Но при этом всегда по-доброму вспоминал свою рыболовскую родню, атмосферу в которой прошло его детство. Вот только не сразу решился поведать об этой давней семейной истории в нашу газету. Слишком тяжелы воспоминания, слишком долго тяготел над всем происшедшем строгий запрет. Впрочем, сам много повидавший и досыта хлебнувший лиха, он понимал: рассказать правду о погубленных родных его обязывает гражданский долг поминовения. Ведь добрая, достоверная память о предках – святое понятие для любого человека. Правда пробивается через препятствия и время, как живые, зеленые ростки сквозь камни, лежащие на пути к свету.

Валерий ДЕМИН 

На снимках: братья Кирьян и Петр Портновы; их внук Александр Портнов ( верхний справа).