Бронницкие НОВОСТИ

Революционные и военные потрясения прошлого века по-новому выстроили линию судьбы у многих россиян. Круто изменили они и жизнь семьи моей матери, её близких. Особенно необычной в нашем роду стала биография маминого брата Василия Ильича ЗАЙЦЕВА. В 30-е годы ему, сыну репрессированного, удалось поступить в училище, где готовили офицеров госбезопасности. С отличием окончив его, мой дядя многие годы служил в органах, а после германского нападения на СССР добровольцем ушел на фронт, прошел всю войну, был ранен, получил боевые награды. Его послевоенная судьба сложилась драматически, но чекист, благодаря своим личным качествам, все же сумел пережить тяжелые испытания, выпавшие на его долю... Ныне дяди Васи уже нет на этом свете, и мне очень хочется рассказать об этом человеке, о времени, в котором он жил, о невзгодах, которые пережило его поколение. Что-то в своем рассказе я вспомнила сама, что-то услышала от своей матери, от двоюродных братьев и сестер...

В начале века семья Зайцевых жила в д.Алешино Бронницкого уезда. В семье было шестеро детей. Отец был трудолюбивым и делал всё, чтобы дети могли учиться. Все закончили приходскую школу. Но революция 1917 г. круто изменила жизнь семьи. Зайцевых, имевших домашний скот и лавку, причислили к враждебному классу, раскулачили и выслали в Сибирь. Но Василию удалось избежать высылки, он сумел скрыться от конвоиров и тайком, в товарном вагоне с лошадьми добрался до Москвы. Крепкий от природы парень нашел общий язык с такими же, как он. В составе бригады грузчиков стал разгружать вагоны на Рязанском вокзале, жил в теплушке. 

А когда выдавалось немного свободного времени, любознательный юноша знакомился с достопримечательностями столицы, бывал на Красной площади и в других исторических местах. Во время одной из таких прогулок Василий пошел в кино и там познакомился с девушкой. Она, тоже приезжая (только из Сибири), стала студенткой столичного пединститута. Понятное дело: и Василию тоже хотелось учиться, получить настоящую мужскую профессию. И вот однажды случай помог ему в этом. Однажды, гуляя по Москве со своей знакомой, они увидели объявление о наборе молодых людей в училище ОГПУ-НКВД. 

После недолгих размышлений Вася решился попробовать поступить туда. Но при этом назвался сиротой, скрывая факт о раскулачивании своей семьи. Надо сказать, что для своего времени мой дядя (как мне рассказывала мама) был достаточно грамотным человеком: хорошие знания, полученные в церковно-приходской школе, помогли ему в дальнейшем стать отличным курсантом. Парня поселили в общежитии, одели в форму, он получал стипендию. После окончания учебы Василия направили на службу в столичное управление НКВД – на Петровку, 38. 

Вскоре молодой офицер получил служебное жилье в столице и женился на своей любимой девушке. Она тоже окончила пединститут на “отлично” и была распределена в одну из московских общеобразовательных школ. Жили молодые супруги Зайцевы, как вспоминала моя мама, душа в душу. В дальнейшем у них родились сын Игорь и дочь Бэлла, которую родители звали просто Белкой. Все в этой семье, казалось бы, складывалось хорошо, но июнь 1941-го навсегда разрушил все личные планы... 

А накануне войны Василий (словно предчувствуя грядущие испытания) решил повидаться со своей сестрой Марусей. Именно тогда маленькой девчушкой я впервые увидела маминого брата. Его приезд в Бронницы был неожиданным и очень радостным для моей матери. Ведь она с тех пор, как брат уехал на заработки в столицу, ничего не знала о его судьбе. Высокий, статный Василий в офицерской форме, как мне запомнилось, сразу расположил к себе всё наше семейство: и родителей, и нас – детей. Он пробыл в Бронницах всего один день. Но успел поговорить со всеми. С нами много шутил, а меня, как и все в семье, называл “купчихой”. Маме особенно запомнилось, что он, говоря о том, что на наших западных границах неспокойно, попросил: “Если, мол, из Москвы сюда приедет жена с детьми – помогите ей как-то пережить лихолетье... Но его жена все же решила остаться в военной столице... 

Предчувствие войны не обмануло молодого офицера: вскоре после начала боев с фашистами его направили в действующую армию. На оставшуюся в Москве супругу легли все заботы о потомстве. Она сначала продолжала преподавать в своей школе, а детей всякий раз брала с собой на работу. В то время немцы начали усиленно бомбить столицу. Под одну из наиболее жестоких бомбежек попал сначала дом, где находилась квартира Зайцевых, а в дальнейшем – и школьное здание, где преподавала жена Василия. Семью, лишившуюся жилья, поселили в одном из подвальных помещений. А маме двоих малышей пришлось пойти на военный завод. Там тогда трудились круглосуточно, рабочим платили немного денег и давали дополнительный паек. У семьи появилась надежда выжить, но злодейка-судьба распорядилась иначе. Однажды утром, когда Васина жена торопилась на смену, начался очередной авианалет. Мощная фугасная бомба попала в жилой дом, и обрушившаяся от взрыва стена накрыла сразу полтора десятка идущих мимо людей. В числе погибших оказалась и супруга Василия... О её гибели коллеги находящегося на фронте офицера-чекиста сразу сообщили матери по месту её жительства и помогли ей побыстрее прибыть в Москву и забрать своих внуков. Так сын и дочь Василия оказались в далекой Сибири и стали жить у своей бабушки. 

А сам офицер-чекист отважно воевал с фашистами. Прошел всю войну, был ранен, награжден орденами и медалями. А своих детей, находящихся в Сибири, он хотел после демобилизации обязательно забрать к себе. Вот только ни жилья, ни средств у вернувшегося с войны офицера тогда не имелось. К нам, в Бронницы, он приехал уже после Победы, в чине капитана и прожил несколько дней. Когда он каждое утро обливался по пояс холодной водой из стоящей у нас во дворе большой бочки, я заметила у него на спине шрамы от пулевых ранений. “Это меня война так “покорябала”, – ответил он на мой детский вопрос. Здесь Василий Ильич сказал моей маме, что намерен, не уходя со службы, перевестись в своей же системе на более высокооплачиваемую работу. А когда сможет зарабатывать побольше денег, то обязательно привезет своих детей из Сибири в столицу. В дальнейшем начальство пошло навстречу чекисту-фронтовику и перевело его служить в систему исправительно-трудовых лагерей. 

Причем, Зайцеву было доверено в числе других опытных офицеров конвоировать особо опасных рецидивистов в места заключения. К своей новой службе вчерашний чекист, судя по всему, отнесся очень ответственно. И первое время у него всё шло нормально, жалованье повысилось, накопил немного денег и уже подумывал о том, когда приедет к теще, чтобы забрать у нее дочь и сына. Но беда, как всегда, пришла нежданно... Зимой 1946-го капитану Зайцеву поручили этапировать в одну из сибирских колоний группу осужденных бандитов. По действующему положению такой конвой должен был состоять из 3-4 вооруженных сотрудников. Но обстоятельства сложились так, что на деле преступников пришлось конвоировать ему одному. Узнав о том, что выполнение задачи сильно осложнилось, он всё равно не стал отказываться. Ибо на обратном пути рассчитывал забрать своих детей в столицу. Однако в дороге не спавший несколько суток офицер ненадолго задремал, и эта оплошность обошлась ему очень дорого...

На полустанке одному из бандитов удалось открыть наручники. Освободившись все, они ловко срезали у заснувшего конвоира кобуру с револьвером, тихо выдавали окно в вагоне и спрыгнули с поезда... Беглецов, кстати, быстро поймали, а вот похищенное у офицера табельное оружие у них обнаружить не удалось. За его утерю и должностное преступление дядю Васю уволили из органов и присудили два года лишения свободы (от большего срока спасли фронтовые заслуги). Когда отсидел срок в центральной России, потом его отправили на поселение в Казахстан. 

Перед отправкой он снова побывал у нас в Бронницах. И я увидела уже совсем другого дядю Васю – худого, измученного, сильно пострадавшего от произошедшего человека. Даже спустя годы, в наши края он уже больше не вернулся. В Казахстане завел новую семью, там у него родилась дочь. Его жена Маша и дочь Людмила несколько раз были у нас в Бронницах в гостях. А дети от первого брака так и выросли без него, стали самостоятельными людьми, воспитали свое потомство. А однажды маме из Казахстана пришло письмо, где сообщалось о том, что Василий Ильич после открывшихся ран и тяжелой болезни умер. 

Я очень многого не знала про него: кем он служил в органах, где и в каком качестве воевал, за что получил свои боевые награды. Дядя Вася даже маме о многом не рассказывал. Говорил: “Не положено...” Но как бы то ни было, драматическая судьба этого человека запомнилась мне на всю жизнь. Ведь в ней, как в капле воды, отразились суровые реалии того далекого времени, когда всё личное подчинялось общественному, когда за любую оплошность приходилось расплачиваться дорогой ценой – безвозвратно потерянными годами и несбывшимися надеждами. 

Воспоминания записала Е.СМИРНОВА-ЛАТРЫГИНА 

На снимке: В.И.Зайцев.